Людмила Бутузова
Общее количество заразившихся коронавирусной инфекцией в стране приближается к 2 миллионам. Ковид взял в плен не только города-миллионники. Главный удар в России обращен сейчас на малые и средние поселения, где живут больше 120 млн. человек. По данным Росэпиднадзора, 60% заболевших приходится на глубинку, то есть на тех, у кого заведомо слабее экономика и гораздо хуже с деньгами и медициной.
Как они выдерживают это испытание? Общей – официальной - картины, насколько остра ситуация – нет. Но люди не молчат.Хроники бесправия
Жители российских регионов рассказывают в соцсетях об ужасающей ситуации с ковидом. На форумах – шквал отчаянных постов о том, как по всей стране за пределами Москвы людям приходится бороться за свою жизнь и бессильно наблюдать за уходом родных, не получившим обещанной властями медицинской помощи.
Свердловская область. «Ковид рвет систему в местах, которые слабее всего, - говорит жительница Екатеринбурга Ирина Татарчук, на примере своей семьи убедившись, как обстоят дела в малых городах. - До поликлиник не дозвониться, скорая приезжает с задержками, и это в городке, где нет и 100 тысяч населения. У мамы пневмония, это показала флюорография, до которой мама дошла ножками, отчаявшись дождаться врача. У бабушки явные признаки ковида – высокая температура, раздирающий легкие кашель. Болеют все взрослые в семья брата. И что? Да ничего! – «Лекарств нет. Ищите антибиотики сами, хоть какие-нибудь». Мама позвонила мне в Екатеринбург. Рыскала по городу до девяти вечера, в ночь выехала в Озерск, найдя, наконец, нужный антибиотик. Спросите меня, где я его нашла? В кармане у одного врача в частной клинике. Мне просто посочувствовали: я сама врач-педиатр, и было видно, что не сегодня-завтра свалюсь. Упаковку «Азитромицина» дали бесплатно, одну на всех моих родных."
Накануне в Озерск приезжала команда не особенно-то узких специалистов - горожанам и этого не досталось. Такие профилактические заезды бывают один раз в год – и они сродни распродаже белорусского трикотажа в местном ДК: народу много – смотреть не на что.
Пермский край. Второй месяц в Пермском крае ежедневные рекорды по числу заболевших. Сейчас это 200 человек, месяц назад было около 100. Прирост 1,3% в день, общее число подтвержденных диагнозов в регионе — более 15 500. Официальная позиция - ничего страшного, свободных коек достаточно, диагностика и лечение проводится оперативно. Жители края - тесты делают не всем даже из групп риска, результаты могут вообще не прийти, неотложку и скорую больные ждут днями и могут не дождаться. Медбрат пермской скорой Артем Борискин с риском потерять работу встал на сторону больных. «Непонятно, где эти сотни свободных коек, о которых говорит минздрав, - написал он в местном паблике. - Мы сейчас очень тяжелых пациентов с сатурацией 77% дома оставляем. Даем человеку кислородом подышать, и все. Мы их даже на КТ не везем, по устному распоряжению старшего врача, потому что все равно нет мест в больницах — некуда госпитализировать».
Тверская область. «Нужно приглашать прессу и выходить на митинг. Врачей нет. Лекарств нет. На скорой фельдшеры разговаривают через окно. Обезболивающего нет. Главврач на связь не вышел. Люди с температурой часами сидят ждут, кто их примет. Бардак полный. Лечат только коронавирус. А что же делать остальным?», – поделилась впечатлениями Светлана Юрова из Торжка.
Иркутская область. В аптеках страшнейший дефицит противовирусных лекарств и антибиотиков. Выписанные по рецепту медицинские препараты «Левофлоксацин» и «Азитромицин», которые назначают при ковидной пневмонии, успевают купить единицы. Нет и инъекций для разжижения крови «Клексан». « А ведь это преступление!!! – пишет на своей странице в ФБ член местного ОНФ Олег Собянский. - После уничтожения участковых больниц( оптимизация , твою мать) ,после развала областной медицины, нам говорят о вреде самолечения. Многие мои знакомые, больные ковидом, хотели бы лечиться под наблюдением врачей в больницах, но сейчас разве туда попадешь!»
Орловская область. В Кромской больнице, переоборудованной под ковид-пациентов, через пять дней после запуска закончились места. Об этом сообщил «НИ» фельдшер, координатор профсоюза независимых медиков «Действие» Дмитрий Серёгин. В доказательство он привёл выписку из документов о «невозможности госпитализации в Кромскую ЦРБ по состоянию на 11.11.2020». По мнению активиста, региону нужна помощь федерального центра для увеличения коек, иначе ситуация с коронавирусом станет критичной: «Если сейчас мы не начнём просить помощи у центра, нам негде будет хоронить умерших, негде лечить больных и негде работать здоровым. 140 мест (в Кромской ЦРБ) заполнены меньше, чем за неделю». Также фельдшер раскритиковал бездействие руководителя Департамента здравоохранения Орловской области Ивана Залогина: «Отвечая на вопрос о том, не требуется ли региону помощь военных, например, для строительства «ковидного» госпиталя, чиновник назвал ситуацию некритичной. Сделано это заявление только из-за страха получить «по шапке» от Москвы. Потому что ситуация в Орловской области хуже, чем в той же Курганской, куда направили врачей Минздрава и Минобороны».
Профилактике и лечению ковид в Орловской области «помогают» ежедневные онлайн-линии губернатора Клычкова и руководителя депздрава Залогина. Корреспондент «НИ» поучаствовала в одном из оздоровительных мероприятий, отчет прилагается. «Что же делать, раз принимать на приёмах некому, направления в орловскую больницу не дают, что же делать: Покупать гробы?», – задает вопрос начальству сельская жительница Евгения Малкова. «А лечились как?» - интересуется депздрав. – «Это сам себе режиссёр! Звонили даже знакомым в Коммунарку, чтобы узнать, что делать! У зятя до сих пор температура. Где за свой счёт сделать КТ? У него поражены лёгкие!» – не унимается женщина. – «Не каждая тёща так заботится о зяте», – снял напряжение чиновник. Кстати, компьютерных томографов в медучреждениях области всего три, все старье, дышат на ладан. Если их насиловать еще и платными услугами, аппараты пандемию не переживут.
Саратовская область. Здесь свои проблемы с диагностикой. Еще два месяца назад министр здравоохранения региона Олег Костин говорил, что к ноябрю в Саратове будут установлены девять компьютерных томографов. С весны, по словам министра, он краснел и испытывал стыд на различных совещаниях, потому что в области «компьютерных томографов в амбулаторном режиме практически не было». Но к ноябрю аппараты КТ в саратовских поликлиниках так и не появились. Они лежат на складах, потому что на установку не хватает денег.
Коси, коса
Самые тяжёлые и страшные рассказы на ковид-форумах – о потере близких.
Тюменская область. Ксения Паюсова рассказала изданию «72.ру», как потеряла маму. «16 октября мама позвонила мне, сказала, что ей очень плохо. Я вызвала скорую. Описала симптомы, аккуратно намекнула на необходимость провериться на ковид: все-таки 64 года, группа риска. Мне ответили, что все понимают, вызовов много, нужно подождать. К вечеру маме стало еще хуже. Я звонила в скорую и спрашивала, как ускорить процесс, предлагала денег, спрашивала, есть ли в городе платная бригада? Ответ был один: «Ожидайте, мы про вас помним». Я спросила, можно ли сразу поехать в учреждение, где лечат ковид, на что мне ответили: «Да, но для этого нужно направление от терапевта». Логично. Мы не имеем права сами ставить себе диагнозы…
Скорая помощь к маме Ксении так и не приехала. Женщине стремительно становилось хуже, вызвали такси и отвезли в поликлинику «Нефтяник», где ее не приняли: «Нет показаний, нет анализов, и вообще, может, у вас не ковид». В моногоспитале на улице Новой — та же ситуация. Медики подсказали, что прорваться на госпитализацию можно через приемное отделение ОКБ № 1. После госпитализации сделали КТ и сразу же направили в реанимацию под ИВЛ. Ночью мама Ксении умерла. Государство бесплатно предоставило место на кладбище.
Дальний Восток: «У коллеги умер муж, скорая не ехала до последнего. Когда приехали, была уже сатурация 70, а это необратимые для организма последствия. Ехали долго, оформляли долго, и в итоге сразу в реанимацию его под ИВЛ, где муж коллеги благополучно отошёл в мир иной. Мужику было всего 35 лет. Забирают по скорой только самых тяжёлых, которым уже, увы, не помочь, а кому ещё помочь можно, оставляют дома загинаться. Но это если нет денег. За деньги, причем, немаленькие, здравоохранение еще работает. Даже в нашей дыре найдется и опытный врач, который быстро поставит диагноз, и место в приличной клинике, и лекарства будут. А что мы имеем, если без денег? Тест на тот же ковид делается так долго, что больной либо успевает умереть, либо выздороветь. Лекарства надо искать где-то поближе к столицам. И то еще побегаешь. В больницах мест нет. А если и есть, то шанс заразиться именно там весьма высок. Поэтому без денег в нашей стране лучше сразу ... Ну, вы поняли».
Волгоградская область. «Не передать словами, что на душе. Горькое осознание безграничной лжи, льющейся с экрана телевизора, и абсолютной беспомощности в реальности», - пишет жительница Волгоградской области, похоронившая маму, которой было 60 лет.- Вот так всё довели до трагического конца: первые 3-4 дня было похоже на простуду: кашель и температура 37-38. Потом температура поднялась до 39,5 и появилась одышка. Вызвали скорую. Сказали – лечитесь дома. Следующие два дня температура почти постоянно держалась на уровне 40. Мама с трудом разговаривала, была сильная одышка. Повторно вызвали скорую, просили о госпитализации. Врачи сделали укол тройчатки и велели обращаться к участковому врачу. На следующий день пытались вызвать врача в течение двух часов. Безнадёжно, трубку кидали на втором гудке. С температурой 39 отвезла маму в поликлинику. В очереди сидели 5!!!! Часов. Осмотр выявил подозрение на пневмонию, но для направления на госпитализацию нужно подтверждение – результат флюорографии. Флюорография только на следующий день, результаты – ещё через день. Двусторонняя полисегментарная пневмония. Далее – два дня ожидания, какая же больница согласится принять…В итоге мама еще неделю провела в госпитале – сначала в коридоре, на кровати, составленной из четыре стульев, последние дни в реанимации, но её не спасли – «слишком большое поражение лёгких. Вы не представляете, сколько пожилых людей умирает ежедневно. Их везут в больницы в один конец, потому что поздно...» - сокрушается женщина.
Свежих картин ада добавил депутат Госдумы Сергей Шаргунов в своей колонке на страницах издания «Свободная пресса»: « В Кемерове инвалид первой группы в тяжёлом состоянии ночевал в коридоре, ожидая помощь врачей, и умер. Женщина умерла на приёме у врача в районной больнице города Ленинска-Кузнецкого, куда она приехала сама, не дождавшись скорой помощи. Скорую она безрезультатно ждала два дня. Пенсионер с воспалением лёгких четыре часа пролежал на полу ЦРБ в Сокольском в Нижегородской области, и умер» По всем фактам Шаргунов обратился в прокуратуру. Начались поверки.
Ров глубокий, крест святой
А вот как. «Всю весну мы держались, - пишет в «НИ» Галина Парамонова из Чуфаровского района Ульяновской области . – По телевизору говорили, и мы сами были уверены, что деревни и села защищены от ковида лучше, чем горожане, и мы сами были в этом уверены – до апреля ни одного заболевшего в селе. У нас вообще мало болеют, места целительные. Все из-за родника в Григоровке. Еще в восемнадцатом веке в этом роднике появился крест. Рядом поставили часовню, где этот крест хранился, и к нему стекались люди помолиться за здравие. Затем крест отправили в Иерусалим, а оттуда он чудесным образом обратно попал в источник. Нам только лучше – занедужил, попил водички, умылся и все проходит. А потом к нам поехали – дачники из Чуфарова, горожане отовсюду стали скупать заброшку в уединенных местах. И понеслось! Одна семья приезжих заболела, вторая… К роднику прикладывались, но то ли силы у него нет на ковид, то ли они сами не верили. Увезли их. Зараза перекинулась на местных. Родник и нам перестал помогать. Нужны были таблетки, но где ты их возьмешь? Ближайшая аптека – 15 км, в ней вообще ничего нет. Последний раз ездила, там только нафтизин от насморка, надо не надо – взяла 20 флаконов на всех. Районная больница – одно название, врачей в ней нет, скорая в нашу глухомань не едет. То есть лечить нечем и спросить не у кого – люди в лежку лежат, а ковид это или не ковид – не известно. Самое страшное – отставание, постоянное отставание помощи, контроля – от течения болезни».
- Теоретически ковид распространяется в деревне медленнее, чем в городе, - рассказала «Новым Известиям» эпидемиолог Алтайского инфекционного центра Наталья Самохвалова. – Вторая волна эпидемии, когда вспышки болезни стали фиксироваться во многих селах и передаваться по цепочке, опровергла теорию. Теперь мы видим, что предотвратить болезнь, заблокировав пути ее передачи, можно было только в самом начале эпидемии, когда в Россию ее завозили путешественники, растаскивали дачники и любители сельского туризма. Сейчас это уже труднее, так как в каждом российском регионе есть свои собственные очаги.
Ужасающий пример из республики Алтай. Сельские жители составляют около 70% от всего населения. Люди заняты, дальше подворья носа не показывают, и к ним гости нечасты – далеко, дорого. Поэтому до конца апреля здесь про ковид даже не слышали и его не боялись. Все нарушилось, когда из другого региона приехала женщина навестить родственников. Вроде, здоровая - деревенский глава лично измерял температуру. Через неделю начала болеть гостеприимная родня и соседи. Посадить деревню на карантин сразу не догадались. Сейчас в республике зафиксировано более 5000 случаев COVID-19. За месяц с 18 сентября по 18 октября общее число заболевших увеличилось почти в два раза. Новые случаи там фиксируются сразу во множестве районов, а индекс количества заражений на 100 тысяч населения — один из самых высоких в стране.
Власти в Бурятии оказались проворнее и как только, так сразу вырыли вокруг села Шулута тройной ров, чтобы остановить ковид. Шулута располагается на границе Бурятии и Иркутской области, в 30 километрах от Байкала. Это улус — село с преобладающим коренным бурятским населением. Большинство местных живут за счет сельского хозяйства: разводят скот и продают в соседних поселках и Иркутске коровье и овечье молоко, творог и мясо. Больницы или медпункта в улусе нет, магазин — один. Согласно расследованию Роспотребнадзора, причиной заражения жителей стало «массовое религиозное мероприятие». 10 июня около 30 родственников из Шулуты, двух соседних сел и Улан-Удэ провели в одном из дворов села ежегодный обряд, во время которого просили местных духов природы об обильном дожде, богатом урожае и росте поголовья скота. Расти начало только заболевание.
- Думаю, что роста числа смертей от COVID-19 в стране следует ждать просто в силу неуклонного нарастания числа заболевших за сутки, что зависит не от тех или иных рекомендаций Минздрава, а от введения или не-введения властями эффективных мер, ограничивающих распространение пандемии, – по примеру той же Бурятии и других регионов, где объявляли карантин не из пристрастия к волевым методам, а из трезвого понимания, что рассчитывать только на медицину нельзя, - , поделился с «НИ» профессор Сергей Борисов, вице- президент Федерации реаниматологов России. – Может быть, это возможно в России – прервать межтерриториальные связи хотя бы на 3 недели? Дело ведь не только в количестве больничных коек. Временный госпиталь можно развернуть за неделю, хоть на Северном полюсе. Но где вы возьмете медиков? Среди медведей? У нас даже студентов колледжей не хватит, чтобы закрыть все вакансии.
О том, в каких условиях врачи в провинции борются с ковидом - в следующем материале "Новых известий".
Свежие комментарии