Эпоха модерна это эпоха индустриализации: всё ставится на конвейер и этим человечество вырывается из нищеты и зависимости от среды.
Самые яркие примеры - изготовление тканей, изготовление образованных людей (школы как литейный цех), изготовление порядочных людей (тюрьмы как исправительный конвейер, никогда ранее исправление не было целью наказания), изготовление здоровых людей (медицина как фабрика).
В XVIII веке произошло и опромышливание (извините за неологизм) войны. Война стала математически определяемыми конвейерным процессом. Толстой над этим иронизировал (ди эрсте колоннен марширен), но Толстой много над чем иронизировал, а всё-таки именно такая война стала общепринятой.
Тогда и появилось представление о "терроризме" как о "неправильном" насилии. Как домашнее обучение тысячи лет было нормой, а теперь - исключение, прерогатива очень богатых. Большинство же отдаёт детей в прокатный стан школы с единой программой, цензурой и прочими гадостями. Изготовление и сбыт наркотиков - монополия государства. Насилие - тоже. Только государство может пугать, устрашать, наводить ужас, шантажировать. Если это делает частное лицо, оно - террорист.
В этом смысле "терроризм" - хейт-спич, двойной стандарт.
В случае с самоубийством "акт террора" может быть лишён элемента шантажа. Человек, который кончает с собой как Ян Палах или который кончает с собой как пилот-камикадзе, убивая множество других людей, шантажирует людей - тех, кто останется в живых. Шантажирует страшно, играя на сострадании, на человечности.
Это не означает, что Ян Палах хуже Брежнева. Лучше. Но он ответил насилием на насилие.
Кстати, голодовки Ганди, кажется, не были шантажом, это были религиозные акты, он не объявлял, что заморит себя до смерти.
Голодовки старообрядцев, которые иногда морили голодом себя вместе с родными, казённые обличители именовали изуверством. Но изуверством было гнобить старообрядцев, лишая их религиозной свободы. Что они уносили с собой в могилу своих детей, ужасно, но ведь и их оппоненты тоже отнюдь не видели в детях свободных индивидов. Могли и выпороть, и пугали детей, могли и убить без особых угрызений совести.
При этом голодовка часто оправдывает себя тем, что "я вынужден", "меня заставили, нет другого выхода". Это классическое самооправдание насильника: меня вынудили, ты не оставил мне выхода.
В сердцевине же своей голодовка есть саморазрушение, самоубийство. Это и к войне относится, к любому убийству. Убийца убивает не только другого, но и себя. Военное министерство - раковая опухоль отечества.
* * *
Голодовка в ситуации, когда закон предусматривает принудительное кормление заключённого, заведомо бессмысленна. Просто будут принудительно кормить. Почему-то об этом все молчат.
Но есть и ещё один аспект, который делает голодовку сомнительным средством. Этот аспект абсолютно не проявлялся в 1970-1980-е, когда голодовки политзаключённых, даже и Сахарова, были их личным действием. В 2021 году вдруг зазвучала новая идея: надо присоединиться к голодовке. Подразумевается, что не присоединился - то ли трус, то ли предатель. Он голодает, а ты гречку жрёшь? Тебе не стыдно? Как тебе кусок в горло лезет?
Голодовка становится - причём совершенно сознательно - средством манипуляции не только врагами (которые просто равнодушно накормят принудительно и всё), а прежде всего друзьями. А манипуляция, воля ваша, это не очень хорошо. Это ущемление чужой свободы.
Призываю незамедлительно освободить Навального!
Оригинал здесь
Свежие комментарии