Вопрос дня: выживет ли частный сектор в мобилизационной экономике?

Иван Зубов

Чем дольше длится спецоперация, тем очевиднее становится для аналитиков тот факт, что экономика страны преобразится необратимо. К примеру, эксперты канала «Академия» уверены в том, что само по себе объявление мобилизации означает изъятие из экономики не меньше миллиона рабочих мест (условные 300 тысяч мобилизованных + все кто уехал на этом фоне, часто целыми семьями).

Это, по их мнению, приведёт к значительному дополнительному спаду ВВП в 2023 году (частично также в 2022 году): все предыдущие прогнозы можно считать неактуальными, спад будет выше, насколько точно – будет зависеть от количества выпавших работников и их распределения по сферам деятельности. В любом случае это огромный удар по частному сектору экономики: часть бизнесов прекратит существование, часть будет национализирована, наконец оставшаяся часть остановит любые попытки расширения из-за невозможности какого-либо планирования.

Помимо этого, содержание увеличившейся армии и наращивание оборонного заказа, а также отстраивание инфраструктуры на новых территориях потребует и увеличения расходов. Очевидно, часть дополнительных расходов будет компенсироваться увеличением налогов (что уже объявлено), но этих денег не хватит – планируемый дефицит бюджета на 2023 год оценивается в 3 трлн руб. Не исключено что на практике расходную часть придётся нарастить ещё выше, и наоборот доходы могут оказаться ниже из-за неучтённой компоненты спада ВВП.

Формально недостающие деньги можно взять из ФНБ, но по факту значительная часть активов ФНБ неликвидна в текущих условиях, поэтому деньги вероятно будут допечатываться под залог неликвидных активов. В случае если СВО не завершится до конца 2023 года эта ситуация может закрепиться, что приведёт к значительной инфляции и девальвации рубля (последнее, впрочем, экономике необходимо).

Всё это будет иметь свою положительную сторону за счёт увеличивающихся инфраструктурных расходов – именно они станут основой функционирования экономики на фоне выпадения частного сектора. В каком-то смысле это будет реализацией экономических чаяний Глазьева и его единомышленников.

Насколько жизнеспособна такая экономическая модель? В теории вполне, но всё будет зависеть от реализации: например, неразборчивый подход к мобилизации уже стоил экономике сотен тысяч уехавших в первые дни, подобных ляпов можно ожидать и дальше – в этом случае нас ждёт быстрая экономическая деградация с перспективой разрушения государства. Тем не менее, шанс на относительно приемлемый сценарий кризисной трансформации пока сохраняется, а в случае выживания экономики (и государства) в ближайшие 2-3 года хорошим подспорьем к дальнейшему восстановлению станет новый виток роста цен на энергоносители которого можно к этому времени ожидать.